– Нурлан, в этом году многие казахстанцы с удивлением узнали о том, что аренда Байконура продлена для России до 2050 года. Но, насколько я знаю, это соглашение было давно разработано и просто его пролонгировали, как всегда, по истечению определенного времени. Так это или нет?
– Еще в 2004 году, когда были приняты решения по Байконуру между Россией и Казахстаном и инициирован проект «Байтерек», определилась возможность аренды Россией космодрома Байконур до 2050 года. Сейчас же решены, как полагаю, процедурные моменты. А так вопрос аренды Байконура Россией до 2050 года, действительно, не нов. Россия неоднократно выражала желание дальше продлевать свое присутствие на космодроме.
– В казахстанских СМИ было немало публикаций, с вопросами, дескать, зачем нам сдавать Байконур, нужен ли нам вообще космос. Насколько в этом свете верно решение казахстанских властей сдавать космодром в аренду? Что сделано правильно, а что не сделано?
– Решение о передаче космодрома Байконур в аренду, на мой взгляд, было верным и при этом совершенно безальтернативным. Да и время расставляет все по своим местам. Мы, правда, сделав главный шаг, не сделали ряда других шагов. Я имею в виду, что при заключении соглашения изначально не были обговорены вопросы деятельности социальных объектов, медицины, образования. Помните, они были оставлены на попечение российских властей? Нам также необходимо было входить в деятельность тех комплексов, которые там эксплуатируются, программ, которые осуществляются. Кто-то скажет, что это непросто, что нас могли не допустить по соображениям технологической безопасности, сохранения своих ноу-хау. И совершенно правы будут. Но, если мы вместе на одном космодроме находимся, на одной территории, то нашли бы способ туда войти. Приведу пример. В 2013 году казахстанская сторона проявила инициативу и предложила сформировать пусковые расчеты и команды, которые обеспечивали бы подготовку и пуски носителя «Протон-М». И эти команды потом работали отменно. Они получили высокую оценку российских коллег. Это – достижение казахстанских специалистов, численностью примерно 100 человек, которые прошли обучение и получили соответствующую сертификацию.
– А как используются деньги за аренду космодрома? Они идут на развитие отечественной космонавтики?
– Мы получили на сегодня в качестве арендной платы более 3 миллиардов долларов, однако даже 5% из них не пошли на то, чтобы развивать свою космическую отрасль. Эти деньги просто уходили в бюджет, закрывали определенные его статьи и так далее. Вот поэтому говорить о том, что все сделано верно, не приходится. И если Россия проявляет желание и далее арендовать космодром, надо идти навстречу.
Но мы должны понимать, что наступает новое время. К примеру, проект «Байтерек» реализуется на прямой коммерческой основе. Этот путь сейчас открывается и для других проектов, поэтому необходимо сохранять партнерские отношения с российскими коллегами. Хотят они арендовать объекты – прекрасно! И при этом не надо забывать собственные интересы, развивать свои проекты, если надо, выводить из аренды соответствующие объекты, или строить их заново.
– Нурлан, в связи с вашими последними словами о том, что Казахстан должен развивать свои проекты, какие еще есть альтернативы эксплуатации космодрома казахстанской стороной?
– Давайте смотреть реально на вещи. Альтернативы аренды Россией космодрома Байконур на сегодня не существует. Может она в принципе быть создана? Да, может. Но для этого ее нужно создавать, выстроить. Это очень непростое дело.
– Почему?
– Во-первых, нужно сохранить партнерские отношения с Российской Федерацией с тем, чтобы наши проекты не воспринимались как некая замена, противостояние, как этакая враждебная отмашка нашим российским коллегам. Российские коллеги эксплуатируют сейчас ряд объектов, запускают ракеты «Союз-2» регулярно. Эти ракеты летают на компонентах чистых, на керосине и жидком кислороде. Они обеспечивают пилотируемые программы, коммерческие пуски.
Второй аспект. Мы, конечно, должны быть заинтересованы в том, чтобы космодром Байконур в перспективе приобрел статус международного космопорта по аналогии с океанскими портами, такими, как Шанхай, Роттердам.
Надо продвигать свои проекты
– Что касается интересов Казахстана, то они пока невелики. Это 5 спутников на орбите, наземная инфраструктура, кадры. Примерно 1500 работников отрасли, система связи KazSat, система дистанционного зондирования Земли, сборочно-испытательный комплекс под Астаной. Специалисты считают, что для того, чтобы у нас сформировалось поле деятельности для космической отрасли, нам необходим собственный носитель легкого класса, который бы выводил на орбиту спутники до 1,5 тонны весом. Это даст возможность самостоятельно разрабатывать космические аппараты, осуществлять сборку у себя, испытывать их, запускать на Байконуре своим носителем, затем получать информацию своими наземными системами, далее предлагать потребителям готовые коммерческие продукты. Таким образом, появится самодостаточная космическая отрасль. Пускай она будет небольшая, скромная, но работоспособная. В настоящий момент мы не можем выводить свои спутники со своего космодрома своим носителем. Вот этот изъян мы можем закрыть, для этого существуют ракеты легкого класса. Есть много соответствующих предложений. Но, я полагаю, что на первом этапе это будет сугубо коммерческое использование, покупка, совместная эксплуатация. Возможно, в дальнейшем произойдет локализация, производство каких-то компонентов в Казахстане, сборка на Байконуре. То есть, процесс этот может быть постепенным и таким достаточно гармоничным. Это касательно возможности входа Казахстана на космодром Байконур.
– А нам вообще нужен космос?
– Отвечу так: сейчас летают два спутника системы KazSat и три спутника дистанционного зондирования Земли. Создана наземная инфраструктура для приема данных. Работают специалисты. Так вот, наши спутники связи обеспечили с 2011 года импортозамещение на сумму более 70 миллиардов тенге. Конкретно спутник KazSat-2 принес по настоящее время более 19 миллиардов тенге, притом, что 16 миллиардов тенге затратили на его создание. То есть, он уже себя окупил и стал приносить прибыль. KazSat-3 с января 2012 года принес 17 миллиардов тенге при затратах 27 миллиардов тенге на его создание. Он только седьмой год работает, и у него впереди целая, будем говорить, эпопея. Я думаю, что это окажется окупаемый, не затратный проект, не выброшенные деньги на ветер, а абсолютно конкретная система, которая принесет прибыль.
У нас еще три аппарата дистанционного зондирования земли, которые дают детальные снимки, и ими пользуются министерство сельского хозяйства, ЧС, силовые структуры и так далее. Но есть и недоработки. Не налажена коммерциализация данных снимков со спутников ДЗЗ. То есть, имеется и уникальная техника, собраны и данные. А как их и кому продать – мы не знаем. Предоставляем государственным ведомствам – они привыкли брать все бесплатно. Но сейчас ситуация должна меняться.
– Неумение продать – единственный недостаток или есть и другие?
– Конечно, недостатков хватает. Все эти спутниковые группировки нуждаются в обновлении. У нас разрабатывался проект замены спутника KazSat-2 после его выхода из активного существования. Но сейчас он отменен в пользу так называемых низкоорбитальных систем западного производства от компаний SpaceX и OneWeb. Получается, мы возвращаемся к той ситуации, что имела место быть до KazSat-овской. Другими словами, мы будем получать какую-то услугу, но от чужих источников. И платить им деньги. Низкоорбитальные системы предоставляют интернет, но для государственных ведомств, зашифрованной связи, прямого телевизионного сигнала классические геостационарные спутники на высокой орбите незаменимы. Психология экономии в данном случае срабатывает против государства, и она несет оттенок некомпетентности. Если же мы не поставим новый спутник на орбиту, то наша точка, вот эта орбитальная точка, где сейчас находится спутник KazSat-2, 4 мая 2025 года будет передана другим странам, продана другим операторам. Иначе говоря, мы потеряем не только спутник, собственно говоря, как железо, мы еще и лишимся того места, за которое дерутся, и оно на вес золота.
Нужно отдельное агентство
– Что может стать главной задачей космической отрасли?
– Стоит задача входа на космодром Байконур как можно быстрее. Необходимо трезво оценить перспективы проекта «Байтерек», который грозит нам большими расходами и, возможно, фактически нулевым выхлопом. Поэтому сейчас огромный спрос на компетенцию в космическом командовании нашем. Но в данный момент аэрокосмический комитет является частью большого Министерства цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности. А там космонавтика в аутсайдерах, потому что перед министерством стоят первоочередные задачи по обеспечению дистанционного образования, различных сервисов, цифровизации экономики. И космонавтика там находится в качестве сироты без опеки, как говорится.
– Вы полагаете, что выведение аэрокосмического комитета в отдельное самостоятельное агентство поможет разработать новые программы и оживит космонавтику, как науку?
– Я думаю, да. Во-первых, существенно упростится решение задач, связанных с развитием самой отрасли. Во-вторых, будет создан орган, который станет отвечать за более широкое применение космических технологий во всех сферах нашей жизни. Особенно там, где они незаменимы. Вот пример: существующая система KazSat на настоящее время – единственный источник информации, которую получают наши ведомства от казахстанского посольства в Кабуле. Приведу и другой пример. Во время недавних боевых действий в Нагорном Карабахе большую роль сыграли беспилотные аппараты. Координация их, управление шли со спутника. Становится ясно, что при любой кризисной ситуации зашифрованная связь, надежная передача данных – абсолютная необходимость.
Необходимы прикладные исследования
– Сможет ли в будущем Казахстан сам осваивать космическое пространство?
– Мне кажется, что Казахстану нужно поменьше говорить об освоении космического пространства. Казахстану необходима прикладная космонавтика, которая будет приносить практическую пользу в виде связи, данных ДЗЗ, коммерческих пусков. У нас уже имеется то, что можно продавать и использовать для коммерческой выгоды. Я имею в виду и собственные разработки, к примеру, систему высокоточной спутниковой навигации, которая улучшает, усиливает сигнал традиционного GPS-навигатора в десятки раз. У нас появились специалисты, программисты и инженеры, которые смогли добиться улучшения разрешения наших спутников ДЗЗ с 1 метра до 60 сантиметров. У нас нет задачи покорить Марс, или совершать пиарные движения. Это не принесет пользы отрасли.
– А что принесет пользу космонавтике Казахстана?
– Наша космонавтика обязана стать полезной хозяйству страны! И обороне, и другим государственным нуждам. Она должна приносить деньги конкретные. Космонавтика обеспечит то, что мы овладеем самыми важными компетенциями технологическими, будем видеть то, что происходит на границах и за нашими границами. Необходимо наладить и защищать свою высококачественную связь. Уметь делать из этого коммерческий продукт и широко внедрять его в свою и соседние экономики. Примерно так работает европейская космонавтика под лозунгом «прагматичный космос». Но при этом обязательно надо продолжать фундаментальные исследования, которыми занимаются сегодня наши институты. Именно эти исследования создают то научное поле, в котором только и может серьезная инженерия рождаться. Поэтому какой-то процент необходимо обязательно выделять на фундаментальные работы, но не ставить перед целой космонавтикой Казахстана задачу освоения космической пространства, первенства и так далее. Космонавтика в нашей стране может и должна стать современной высокотехнологичной и прибыльной отраслью экономики.
Айгуль ОМАРОВА
https://spik.kz/kazakhstanu-nuzhno-pomenshe-govorit-ob-osvoenii-kosmosa-nurlan-aselkan